Солнце бросало на меня свои сонные лучи. Утро. Не самое любимое время суток. Разноцветный автобус раскрыл свои створки. Я села. Через окно солнце жгло глаза, но я старалась не обращать внимания на боль. Почему я всё время забываю одеть очки? Автобус мягко скользил по дороге. Я смотрела в окно. Вот спешит мужчина на работу, пиная ногой мячик, который он, наверное, нашёл на площадке. Интересный способ взбодрить себя… Вот ворона лениво попивает воду из лужи. Прям как аристократ… Когда солнечный свет стал невыносим, а боль стремительно набирала обороты, я отвела взгляд от стекла и стала наблюдать за людьми. Что-то вроде презрения закралось в моё сознание… Эти постные лица… Некоторые сосредоточено жевали, словно коровы. Я поморщилась. Как часто езжу в общественном транспорте, а никак не могу привыкнуть к этой безликой толпе простых обывателей! Где-то в конце автобуса сидели старушки и оживлённо обсуждали окружающих. Вскоре по их косым взглядам я поняла, что они начали перемывать косточки и мне. Самое интересное, что я и вправду чувствовала себя так, как будто кто-то жёсткой щёткой полировал мой скелет. А не пора ли и им побывать не в своей тарелке? Я потянулась, специально позволив рукавам моей рубашки обнажить руки. Ха! Судя по округлённым глазам и по тому, что они, наконец-то, перестали верещать, их очень впечатлили мои порезы! Довольно улыбнувшись им и помахав ручкой, я отвела от них взгляд. Вот и уважай после этого старшее поколение… Рядом со мной сел ребёнок. Его мама села на другое сидение. Ребёнок стал внимательно осматривать меня. Мда… Неужели то, что я одета в чёрное, делает меня таким желанным объектом для осмотра? Чувствовала себя музейным экспонатом. Мысленно я даже представила себе, как диктор говорил бы на выставке: «Внимание! Внимание! Только у нас! Девушка в чёрном! Подходите! Не стойте в стороне!». Когда меня стало уже раздражать любопытство ребёнка, я повернулась к нему и сделала строгое выражение лица. Малыш обиженно отвернулся. Интересно, он также реагирует, когда у него отбирают игрушку?
Я вышла из автобуса, затылком чувствуя, что оставила в его салоне не самые лучшие воспоминания. Ну и к чёрту! Я же не стодолларовая купюра, чтобы всем нравиться! Опять на меня накатывает огромной волной презрение к людям. Неудивительно, что я живу отшельником, хотя на этот факт повлияло не только это…После его смерти я вообще стала избегать людей. Женщина, у которой я снимала квартиру, говорит, что после меня остаётся что-то такое неизгладимое в воздухе. Обычно на такое замечание я отшучивалась фразой: «Правда? Надеюсь, Вам нравится мои новые духи?». На самом деле я не пользуюсь парфюмом, но регулярно говорила эту шутку, чтобы успокоить хозяйку. Хорошая женщина, жалко её, хотя я отлично усвоила, что жалость к людям ни к чему хорошему не приводит. Ну да ладно…
Около перехода стояла, как и много дней назад, женщина с цветами. Узнав меня, свою постоянную покупательницу, она притворно улыбнулась:
- Здравствуй! Рада, рада… Цену помнишь? Давно хотела спросить: Куда это ты так часто ходишь?
На самом деле этот вопрос она задавала каждый раз. Я сделала вывод: либо у неё самый обширный склероз, либо она хотела казаться вежливой. Если к первому факту я бы отнеслась с сочувствием, то ко второму - с ненависть. «Я не люблю, когда мне лезут в душу, тем более когда в неё плюют». Да… Высоцкий знал о чём пишет… Сунув ей десятку, я молча взяла букет и пошла по знакомой дорожке. Проснувшееся солнце сияло в полную мощность. Вскоре я стала встречать людей всё меньше и меньше. Я приезжаю сюда только по субботам, потому что по воскресениям здесь очень людно. Вот и ворота кладбища… Но я иду не туда… Я иду вдоль ограды, не входя на кладбище, и подхожу к могиле… Самоубийц не хоронят на кладбище, только вне его пределов. Я положила цветы перед надгробьем и села на покрытую листвой землю. Тихо. Почему ты меня оставил? Я тебе поверила, открыла душу… Ты же сам меня учил, что самоубийство - не выход из ситуации… Ты сам вбивал в мою голову цитату Роберта Коди: «Имейте мужество жить - умереть любой может»… А сам?… Вспорол себе вены… И что? Что теперь? Неужели то, что ты мне говорил - ложь?… Всегда считала самоубийц эгоистами… Ты умер, а я? Я не живу, а просто существую… Ты… ты… Как ты мог так со мной поступить? Но сегодня всё изменится… Я встала с земли и нащупала в кармане куртки ножик… Я приду к тебе… я…
- Аааа! Опять ты! - послышался голос. Как там писал Горький про то, как говорит старуха Изергиль? Словно кости хрустят? Хм.. Подходящая метафора…
- Здраствуйте! - я натянуто улыбнулась, пряча поглубже ножик, полусумасшедшей старухе. Каждую субботу я её здесь встречаю… Давай же! Говори свою короную фразу: «Красавицам нет места на кладбище! Успеешь ещё там побывать!» , но этого не произошло. Старуха остановилась напротив меня. Её седые волосы играли с ветром. Она странно на меня посмотрела…
- Такая молодая, а о таком думаешь…, - сказала она, покачав головой, а потом, резко прервав безмолвие кладбища и его окраин, громко прошипел, - Бог тебе этого не простит!!!
Она ушла, бормоча себе что-то под нос. Хм… А её все считают сумасшедшей…
Её муж погиб год назад, как и мой парень. Странно… Мы уже привыкли к тому, что смерть поджидает на каждом углу, но, несмотря на это, она иногда доводит до безумия…
Отогнав от себя лишние мысли и убедившись, что никого нет в радиусе моей видимости, я вытащила нож… Пора! Я иду к тебе… Занеся нож над своей грудью в области сердца, я услышала выстрел. Сначала я подумала, что это я себя убила, но, вспомнив, что в руках у меня не револьвер, а нож, обернулась. Мне навстречу бежала маленькая девочка. Что за..? Опять выстрел и матерный поток слов. Ого, кто-то очень сильно напился… Девочка подбежала и обхватила мои ноги руками. Она дрожала. Я опустилась перед ней на колени.
- Что такое? - не люблю детей, но жалость взяла своё.
- Папа… он… пожалуйста…
Опять выстрел. Ха… А кто-то борется за то, чтобы людям разрешили выдавать лицензию на ношение оружия! Взяв девочку за руку, я стремительно побежала по другой тропинке. Опять выстрел. Удача явно была на моей стороне, потому что, выскочив на улицу, я тут же наткнулась на милиционера. Я вкратце объяснила ситуацию. Мужчина внимательно меня выслушал, после чего связался по рации с напарниками. Вскоре он исчез, я даже не заметила как. Время вдруг застыло. Я подняла глаза на небо. Ведь это был знак? Ты хочешь, чтобы я жила? Небо ответило безмолвием. Я посмотрела на девочку, чью маленькую ручку всё ещё держала в руках. Она смотрела на меня такими чистыми голубыми глазами… Голубые глаза… Такие же были и у него…Я стала размышлять: «Если я её оставлю милиции, то они определят её в приют… Хм… Государственная опека ещё хуже пьяных родителей… Но..»
- Я хочу есть, - еле слышно произнесла девочка.
- Тогда провозглашаю отмену революции в животе! - пошутила я, вспомнив рекламу. Ха.. Давно я так не шутила.. От чистого сердца… В ближайшем магазине я купила девочке булку и бутылку сока… Скудный поёк, но на ресторан или кафе у меня вряд ли хватило бы денег… Мы пришли в парк и устроились на лавочке, в тени дуба. Пока девочка ела, я продолжила свои размышления: «Надо что-то делать с ней… Себе я её взять не смогу… Нет… Мать из меня никудышная…Куда же..»
Мои мысли прервали колокола. Колокола? Церковь… Хм.. Сколько лет я не была там?… Много… Дождавшись конца трапезы девочки, я взяла её за руку и повела на звон колоколов. Вскоре передо нами выросла красивая церковь. В золоте куполов купались солнечные лучи. Девочка отпустила мою руку и шустро вошла во двор. Я стояла.
- Пойдём, - позвала девочка.
Собрав волю в кулак, я переступила границу, разделяющую мир людей и территорию храма Божьего. Нам навстречу вышел священник.. Он задал какой-то вопрос, но я его не услышала, так как была оглушена тишиной этого места… Так тихо.. Так спокойно… Кое-как объяснив священнику, что девочке нужна опека, я ждала ответа. Дедушка ответил, что здесь есть хороший садик для бездомных детей, и взял за руку девочку. Я помахала ей рукой. Девочка улыбнулась и кивнула. Такое было ощущение, будто она говорит мне «Я доверяю твоему выбору». Я впала в какой-то ступор, а, когда очнулась, рядом не было ни девочки, ни священника. Развернувшись на каблуках, я пошла к выходу. Воспоминания нахлынули на меня: кровь, вся ванная была в крови, на его губах была довольная улыбка… Но тут же в памяти всплыли его слова… Это была его лёгкая интерпретация строчек из песни Nightwish: “Помни, милая: только вера делает крест святым, а не простым куском металла, и только вера делает надежду реальностью, а не иллюзией!”
Покинув территорию церкви, я обернулась. Крест на куполе сиял. Прошептав ему «спасибо», я пошла к остановке. Я ухмыльнулась и пошутила про себя: «Всё, присяжные-заседатели! Занавес! Смею заверить: сегодня родилась новая «я»!» Да… И всё-таки Остап Бендер был неисправимым оптимистом… Надо поучиться этому…

Главная
Рассказы